Вера Андреевна Мятелицына (1900-1980) – русская советская художница, принадлежавшая к оппозиционной Плеяде живописцев 1920-1930-х годов, не вписавшаяся в каноны соцреализма и потому мало известная в широких кругах.
Вера Андреевна Мятелицына родилась 20 сентября 1900 года в г. Кобрин Гродненской губернии в семье военного. В 1911-1915 гг. вместе с семьей кочевала по городам Варшава-Минск-Седлецк-Тамбов-Пинск. В Варшаве училась в пансионе благородных девиц. Преуспевала на уроках танца, французского языка и рисования. В 1915 г. при наступлении немецкой армии уезжает из Пинска в Москву. После двух лет пребывания в Москве в 1918 г. с семьей переселяется в Харьков. Заканчивает курсы сестер милосердия и отбывает в действующую Красную Армию на фронт. В бою под Ровно получает тяжелую контузию.
После демобилизации В.А. Мятелицына в 1921-1927 гг. работает на спичечной фабрике и в садоводстве села Краснокутск под Харьковом. В 1927 г. принята на подготовительные курсы для поступающих в ВУЗ. В 1928-1934 гг. учится в Харьковском художественном институте под руководством С.М. Прохорова, А.К. Симонова, Л.Ю.Крамаренко. Далее идут страницы ее дневника из книги Ольги Ройтенберг «Неужели кто-то вспомнил, что мы были…» (М., Галарт, 2008 г.):
«Нас хотели сразу же сделать художниками, и удивлялись, почему мы не получались по мановению волшебного жезла. Голод на Украине. Выбивались из сил, так как обеднели уже давно и заложить нам нечего. Студентам давали талоны в столовую. Мы с моей однокурсницей Сердобольской Галей вылавливали из супа картошечку и бережно заворачивали, чтобы я могла отнести моему сынишке лакомство. На окнах столовой решетки, а вдали стоят бежавшие из села и просят подаяние. Однажды наши студенты куда-то исчезли. Вернулись через два месяца, и не все. Головы у них обриты. Усталые и осунувшиеся лица. Им поручили «раскулачивать середняков». Забирать все вплоть до пеленок. Трудно художнику оставить детей голыми. За невыполнение – два месяца тюрьмы. Время от времени мы работали на субботниках. Задания предельно большие, так как рабочих рук на селе нет. Объездчик следил за нами, как в крепостные времена…»
«Студенческие годы брали разгон. Споры в профессорской среде. Борьба со старыми академиками. Под руководством С.М. Прохорова бесконечно просматривали иллюстрации прекрасных изданий. А.К. Симонов подводил к пониманию натуры. М.А. Шаронов, «человек без улыбки», преподавая рисунок, придерживался академической строгости. Были и два ассистента – Ю.Х. Садиленко, человек, живущий в особом мире мечты, и М.Г. Дерегус, художник и педагог с большим темпераментом живописца. Л.Ю. Крамаренко пытался просветить нас в области работ по осям, говорил о сезанновском методе, посвящал в тайны темперы. И мы честно брались за все».
«На летнюю практику некоторые попали в Крым, на Кавказ. Мне повезло – на Харьковские мастерские ширпотреба. Мучительные полтора месяца. Задыхаемся от запаха растворителей. Сидим впритык один к другому, на столе ящик с палитрой и «образец» пейзажа. Зачем мы распространяли эти базарного типа эталоны? Уму непостижимо… Дипломную работу я писала под руководством М.А. Козика, тщательно прорабатывавшего со мной перспективу и следившему за развитием темы. Козик и Симонов поддерживали меня в работе, но душой я рвалась в Ленинград».
1934. «Получила диплом, и сразу же стала добиваться того, чтобы попасть в Академию художеств в Ленинграде. На Украине не давали туда путевок. Вместо Академии художеств я попала в мастерские при Академии медицинских наук. И вот я среди муляжей. Должна выполнять плакаты – наглядные пособия, увеличенные копии с репродукций немецких изданий. Но не это нужно, а упорно и настойчиво искать свои пути, сейчас говорят «свой почерк» (как забавно звучит этот термин, за которыми стоят мучительные поиски, полные страданий, надежд и отчаяния)». «Счастливый случай спас меня от включения в штат. За несколько дней до окончания испытательного срока приехал мой муж (Н.Г. Мятелицын). Его пригласили на работу в Наркомзем.»
1935. В 1935 году В. Мятелицына переезжает в Москву. Сближается с художниками Н. Субботиной, М. Перуцким, А. Гиневским, А. Глускиным. Берет уроки у авангардиста И.И. Машкова.
«Я направилась в Горком художников. В маленьком тесном помещении на углу ул. Разина кипела жизнь. На ходу решались разные вопросы. Чем-то близким повеяло от этого по духу родного коллектива, горячего, неугомонного. Надежда Субботина, Перуцкий, Ганевский. Все трудности нипочем. Организовывается институт по повышению квалификации. Не запоздать бы попасть…».
1936. «Институт повышения квалификации художников забирает все силы. Едва успеваю ночами выполнять задания по композиции. Многое приходится узнавать сначала, а я тут еще без квартиры. Вот новость – у Перуцкого заказ. Они, М. Перуцкий и Н. Субботина, на два месяца уезжают в Чакву и мастерскую оставляют мне. Главное – когда писать? Иду в раздумье по Гоголевскому бульвару, вдруг навстречу милый улыбающийся Е. Давидович. Клетчатая рубашка, скромный пиджачок с короткими рукавами, сильно поношенные ботинки. Вспоминаю его выставку на Ермолаевском. Прекрасные вещи в приглушенной гамме звучат, как музыка, и чем-то очаровывают (Перуцкий нас познакомил тогда). Наверное, у него нет мастерской. Вот прекрасно, пусть и он пишет у Перуцкого, будет больше счастливых художников. Одни на юге, другие здесь. Мы направлялись на Полянку. Никто не удивился нашему приходу. У Перуцкого бывало очень много друзей и знакомых. Меня привлекла задушевность, ни с чем не сравнимая простота, глубокий интерес к людям и событиям жизни. Горячие споры о живописи и обо всем, что касается искусства. А еще мне вспоминается очень трогательная забота о том, сыт ли пришедший. А в Европе волнения. Вдумываться некогда». В том же 1936 г. Мятелицына принимала участие в 5-й выставке московских художников с натюрмортом «Фрукты и цветы».
1937. «Надежда и я получили заказ. Вокруг полная комната досок с портретами членов Политбюро. Но счастье недолго улыбалось. Каждый день приносит новость. Развенчан и осужден еще кто-нибудь. Сначала ужасаемся, потом начинаем привыкать как к чему-то неизбежному, фатальному. Работу нельзя продолжать. Слишком ПРОРЕДЕЛ состав. Я училась и потому не очень вникала в битву, которая разгоралась на фронте искусств. Мелькают дни, месяцы. В институте все больше и больше работы. Рисую вечерами. Боюсь потерять священную модель. Приходит Машков, консультирует. Хвалит портрет старика. Но кончились занятия. Куда идти ночевать? Наладится ли когда-нибудь система снабжения жильем, порядок с учетом правды и человечности. Вчера ночевали с Надеждой там, где работали. Делали с Надеждой Доску почета в клубе для престарелых артистов. Я ужасно устала. Завернулась в ковер и заснула.»
1938. Дебют на выставке женщин-художников (Выставка живописи, графики и скульптуры женщин-художников. Открыта в марте 1938 г. в Москве, в выставочных залах «Всекохудожника» (Кузнецкий мост, 11) В каталоге указана как Метелицына В.А.). «Бурный поток несет меня, не щадя, разбивая о тысячу препятствий. Чуть легче — я смеюсь и верю в свою звезду, и снова бросаюсь в бой, и несусь, несусь теперь в общем течении в ногу со всеми, а у всех разнобой. О какой организации может думать крупинка в кипящем котле? Живу как в снежном вихре или в буре. А в Европе уже ураган. Что будет дальше у нас? Пока учусь. Как еще не отстала? Ночами учиться все труднее и труднее».
1939. В.А. Мятелицына заканчивает институт по повышению квалификации художников. Осенью командирована Горкомом московских художников-живописцев на два месяца в Самарканд.
1950-1970. У Мятелицыной преобладает интерес к портретной живописи (друзья-художники, близкие, автопортреты). Эти годы поделены между охотой за чудом, пластикой, выразительностью собственной живописи и всем, что связано с Перуцким. «Михаил Семенович умирал дома. Он ловил моменты между приступами удушья и просил меня как друга и сотоварища по искусству сделать все (он имел в виду выставку). Я обещала ему и даже написала по его просьбе этюд с него. (Его выставка все же состоялась, но только в 1982 г, через 23 года после его смерти. Большую помощь в организации выставки оказал муж Веры Андреевны биолог Николай Георгиевич Мятелицын). Мой долг чести в память о нашей дружбе собрать воедино все воспоминания. Но кто же будет писать? Свидетелей тех лет уже почти не осталось. Живые «лидеры» стараются не помнить о подвижниках начала нашей революции. Я надеюсь, что настанет время, когда живое искреннее слово современников зари революции будет оценено по достоинству. Никто и ничто не должно быть забыто. Художники – тоже».
Вера Андреевна Мятелицына тихо скончалась в 1980 году в возрасте 80 лет.
Первая персональная выставка В.А. Мятелицыной состоялась лишь после ее смерти в 1980 году в Москве.
Картины В.А. Мятелицыной находятся в Государственной Третьяковской галерее в Москве, Государственном Русском музее Санкт-Петербурга, Галерее искусств СССР, Москва и частных коллекциях.
